Йа искусствовед
У 
filinа обсуждаем предполагаемую депрессивность этой фотографии, с подписью, допустим, "Москва, 1984 г.":
В связи с этим надо отметить, что сумка с апельсинами является совершенно универсальным визуально-кинематографическим символом. У Полянского Квартиросъемщик рассыпает апельсины в парижской больнице; то же самое происходит через много лет с героем Джонни Деппа в Девятых Вратах, и они скачут по деревянной лестнице. У Копполы дона Корлеоне расстреливают из автомата в момент покупки апельсинов на улице в Нью-Йорке, плюс еще десять тысяч случаев. Возьмем Себастьяна Найта:
Таким образом, антисоветская критика этой фотографии должна состоять в первую очередь в том, что она необоснованно постулирует принадлежность Москвы к европейской цивилизации.
filinа обсуждаем предполагаемую депрессивность этой фотографии, с подписью, допустим, "Москва, 1984 г.":В связи с этим надо отметить, что сумка с апельсинами является совершенно универсальным визуально-кинематографическим символом. У Полянского Квартиросъемщик рассыпает апельсины в парижской больнице; то же самое происходит через много лет с героем Джонни Деппа в Девятых Вратах, и они скачут по деревянной лестнице. У Копполы дона Корлеоне расстреливают из автомата в момент покупки апельсинов на улице в Нью-Йорке, плюс еще десять тысяч случаев. Возьмем Себастьяна Найта:
I sat down on a blue bench under a great eucalyptus, its bark half stripped away, as seems to be always the case with this sort of tree. Then I tried to see the pink house and the tree and the whole complexion of the place as my mother had seen it. I regretted not knowing the exact window of her room. Judging by the villa's name, I felt sure that there had been before her eyes that same bed of purple pansies. Gradually I worked myself into such a state that for a moment the pink and green seemed to shimmer and float as if seen through a veil of mist.My mother, a dim slight figure in a large hat, went slowly up the steps which seemed to dissolve into water. A terrific thump made me regain consciousness. An orange had rolled down out of the paper bag on my lap. I picked it up and left the garden.
Таким образом, антисоветская критика этой фотографии должна состоять в первую очередь в том, что она необоснованно постулирует принадлежность Москвы к европейской цивилизации.
Сначала он был одним из ведущих в XX веке историков и теоретиков английской просодии. Простым людям надо из этого периода читать "Poetic Meter & Poetic Form", она отличная и популярная, хотя у него ещё три толстые учёные книжки есть (я их пока не читал, но хочу; они слегка труднодоступны).
Потом он каким-то странным образом наложил свою литературную эрудицию на свой опыт солдата второй мировой и из этого вышли три книжки, которые обычно считаются главными. Это такая история англосаксонского общества сквозь призму сохранившегося корпуса текстов о соответствующем периоде (разных текстов, от мемуаров и стихов до пропаганды и уличных афишек). Вообще masterpiece, за который он получил премии и известность, это "The Great War and Modern Memory" про первую мировую (очень сильная книга). Далее "Wartime" про вторую мировую и "Abroad" про межвоенный период. Я тут чутка упрощаю тематику, но неважно.
А потом он стал старый брюзга и занялся социальной критикой. Тут в основном "Class", "Bad" и "Uniforms". "Class" хороший, остальное так себе.
"Class" ты уже купил. Если нет специального интереса к английской поэзии, я бы дал шанс "Великой войне".
Место, к позору своему, нашёл с трудом. http://maps.yandex.ru/-/CVbnQOJP