Пришли в тот лес коровы. Траву едят, грибами лакомятся, сами кутасами побрякивают да хвостами помахивают, оводов отганивают. Очень хорошо себя чувствуют. Как генералы на даче. А как подойдут к застрахованному грибу, так сейчас у них на душе неспокойно становится, и они поскорее назад.
— Его, — говорят, — нельзя есть. Он, — говорят, — заштрахован. От него, — говорят, — надо подальше, а то еще невзначай ногой на него ступишь, беды не оберешься.
Но вот подошла одна корова, хочется ей этот гриб съесть. Стоит и думает: А что мне будет, если я его стрескаю?
Спрашивает других коров: А где тут гриб стоит заштрахованный?
Такой вид из себя делает, будто бы сама не видит. Показали.
А какая, — спрашивает, — на нем штраховка?
А вот, — говорят, — дощечка малая. Штука она маленькая, а сила в ней большая.
Подумала корова, языком дощечку малую лизнула, рогом подпихнула, — свалилась тут дощечка малая на гнилой пень.
Ну, — говорит корова, — теперь штраховка на гнилой пень перешла. Нельзя теперь гнилой пень трогать, — он заштрахованный.
А другие коровы ей мычат в ответ с большим неудовольствием: На что нам гнилой пень? Нам, — мычат, — гнилого пня не надо, нам, — мычат, — грибов надобеть.
Но, пока они так изъяснились на счет гнилого пня, корова, не будь дура, застрахованный-то гриб и съела. Говорит: Заштраховался, да не крепко.
Съела, и пошла. Ну, и ничего ей так и не было.
